Замерзший перрон провожал последний поезд, когда рассеивающийся туман дотронулся моего разгоряченного лица.
Старый вокзал никогда не встречал пассажиров.
Назло пыльной рухляди, ты должен был появиться первым.
Сквозняк расстегивал пуговицу за пуговицей на затертом пальто, что ты отдал мне в нашу последнюю встречу. В уши врезался отвратительный звон - те самые часы. Они разочаровались в жизни безвозвратно, словно знали степень своей бесполезности.
Я прятала шею в шарф, в надежде, что прячу душу.
Нанизывая слова, как бусины на леску, губы размыкались, репетируя важную речь. Тучи не исчерпывающих себя вопросов нависали над головой.
Помнишь, я давала обещание писать? Десятки исписанных листов, приторные буквы, превращающиеся в слова, были невыносимы. Кто-то запер эту дверь навсегда, оставив написанное без адресата.
Ты часто говорил, что не так страшна глубина океана, предварительно задержав дыхание. Ты заставлял представлять молочные реки и сад, изогнувшийся в радугу в свете дня.
Было необходимо сказать что-то определенно важное. Что бы отразилось во всех зеркалах мира, окутав бьющееся сердце в шелк.
Он вышел из пустой электрички:
- Знаешь, а в городе M дожди.
Дожди…